Крик души. Нет, вопль, блин.

Каждый раз, когда я слышу, что проект экранизации Темной Башни снова воскрешают, я немножко умираю в душе. Каждый раз, когда я слышу, что Роланда может играть Рассел Кроу, я умираю в душе МНОЖКО.

Потому что персонажа, который выглядит, как квинтэссенция образа героев вестернов, не может играть человек с таким лицом. Как хотите меня после этого назовите — сноб, фиалка, любительница няшных мордочек, фи, а как же душа и актерское мастерство! Никак. Душа сама по себе, лицо само. Внешка — часть образа, и никуда тут не денешься, как душой ни прикрывайся. Есть масса актеров, обладающих никак не меньшим мастерством, которые еще при этом тянут на роль по внешности, всего-то. Кроу в роли Роланда — это будет просто дикий мискаст, от одной мысли о таком мне хочется забиться в угол и плакать кровавыми слезами. Я очень надеюсь, что либо проект закопают в очередной раз, либо у кого-нибудь там все-таки откроются глаза и проснется совесть. Так делать нельзя. Не надо только думать, что я как-то плохо отношусь к Расселу Кроу, нет, я плохо отношусь к мискасту, вот и все.

А закончим давайте на хорошей ноте:

так, ладно, давайте считать это очередным постом обожания Клинта Иствуда

---

en.wikipedia.org/wiki/Hamartia

@темы: прибило к берегу

---

Ghostly Hong Kong XX by *photoport on deviantART

Awww.



Знаете, я, пожалуй, все-таки начну коллекцию "фотографий, про которые я сначала подумала, что это нарисовано".

запись создана: 13.12.2011 в 14:14

@темы: фотографии, ссылки, изображения

---

game.ioxapp.com/color/ — еще одна цветоигрушка в копилку к этим:
color.method.ac/
www.blendoku.com/

Максимально пока докликалась до 34 лвл: take.ms/LexQy

@темы: ссылки, цвет, игры

---

В этом сне я мужчина. Я в каком-то огромном здании. Судя по наличию аудиторий — это университет. Судя по наличию жилых комнатушек, он совмещен с общежитием. Здание действительно огромно, я стою на десятом этаже и знаю, что надо мной еще не меньше полусотни. Там, где я нахожусь, людей в коридорах почти нет. Я начинаю спускаться по лестницам, и только через пару этажей слышу человеческие голоса. Они ищут меня, и намерения их не самые добрые. Здание вздрагивает, как от сейсмического толчка, снаружи слышен приглушенный грохот и рев: "Отдайте его и уйдете живыми". Я мгновенно понимаю, кого требуется отдать, только не понимаю, кому мог понадобиться. У людей внутри университета нет никаких сомнений в том, что следует сделать. Я выглядываю с лестничной площадки в коридор и вижу в конце коридора полицейских в черной форме и с автоматами.

"Вот он", кричит один из полицейских, и я бегу дальше, слыша за собой грохот их сапог. Они еще не знают, но я вовсе не собираюсь скрываться от того, кто продолжает требовать моей выдачи голосом громким, как сирена воздушной тревоги, и грохочущим, как раскаты грома, голосом, который не может принадлежать человеку. Я бегу, запинаясь о мраморные ступени и цепляясь за деревянные перила. В ладонях остаются занозы, но это сейчас не главная моя проблема. Наконец последний лестничный пролет преодолен. Ступени скользкие, поэтому я почти падаю в фойе, и только чудом удерживаюсь на ногах.

Люди жмутся к стенам, и я понимаю, что знаю многих и многих из них. Это мои друзья и коллеги, люди, рядом с которыми я провел свою жизнь. Еще я понимаю, что снаружи меня ждет смерть и что они ждут от меня правильного решения. Такого, которое не заставит их принимать правильное решение. Даже полицейские с автоматами готовы немного подождать, пока я раздумываю — только не слишком долго. Моя решимость выйти к тому, кто требует моей выдачи, давно растворилась — сбегая вниз по лестнице, через окна я видел мелькавший то на площади внизу, то в небе над ней титанический силуэт. Видел блестящую чешую и клубы дыма, видел острые когти и кожистые крылья. Видел только мельком, но я привык верить своим глазам и знаю, кто ждет меня за дверьми, ведущими наружу.

Я не знаю, что заставляет меня наконец подойти к дверям и открыть их — любопытство, которое сильнее инстинкта выживания, или остатки чувства собственного достоинства, которые не позволяют ждать, пока люди в черной форме скрутят меня и вышвырнут за двери против воли. Может быть и другое — мне незачем больше жить среди людей, которые в своих сердцах уже отдали меня огнедышащему убийце в обмен на свои жизни. Я не сужу их, но и оставаться среди тех, кому моя смерть стала нужнее моей жизни, тоже не хочу.

С грохотом рухнувшей с неба скалы на площади приземляется дракон. Он настолько огромен, что я вижу только его рогатую голову, остальное выходит за поле зрения и частично скрывается за окружающими зданиями. Золотая чешуя блестит на солнце, он смотрит на меня, и я узнаю его и вспоминаю: я виноват перед ним. Виноват так, что он вправе требовать моей смерти по любым законам.

Очень стараясь не орать от страха, я опускаюсь на колени и жду. Он поднимает голову к небу и выпускает первую струю пламени, словно демонстрируя мне, что бывает с такими, как я. Это белое пламя, жаркое настолько, что я, наверное, ничего не успею почувствовать. Он снова поворачивает голову ко мне и смотрит, выжидая. Я стискиваю зубы, запрещая себе умолять. Любые слова бесполезны. Если бы он был человеком, я мог бы хотя бы просить прощения — не затем, чтобы он помиловал меня, но затем, чтобы понял, что я сознаю свою вину. Сейчас это бесполезно — человек понял бы, дракон не поймет.

Наконец дракон набирает воздух и, глядя мне в глаза, выдыхает. В пасти его расцветает пламя, сначала желтое. Огненный поток тянется ко мне медленно, белея, сжигая перед собой кислород, обдавая жаром и заставляя задыхаться уже сейчас. Я хочу закрыть глаза, но не могу — как иногда во сне не можешь побежать, как ни старайся. Вдруг дракон снова вдыхает, втягивает пламя обратно. Он смотрит на меня, словно пытаясь что-то разглядеть или понять. То, что происходит дальше, происходит за одну секунду. "Если бы он был человеком", проносится в моей голове. Я протягиваю руку в его сторону, и в моих пальцах бледно-зеленым светом расцветает заклинание, как до того меж его клыками расцветал огонь. У меня нет времени думать, и я отдаю ему то, чем не должен завладеть ни один дракон — человеческую форму. Он может взять это заклинание или отказаться от него по выбору, я знаю. Я знаю также, что драконья алчность превосходит все человеческие представления о ней и что драконье любопытство так же убийственно, как мое собственное.

Заклинание, принятое по доброй воле, подкашивает его, скручивает, меняя, сжимая, втискивая дракона в крошечную человеческую форму. Я не вижу момент превращения, вижу только, как на мраморные ступени падает человеческая фигура. Когда я подбегаю к нему, глаза его закрыты и кажется, что он не дышит. Трясу за плечи и вздрагиваю, когда он открывает глаза: золотые, огромные на белом лице, драконьи. С судорожным вздохом он садится и, взглянув за мое плечо, рывком поднимается на ноги, увлекая меня за собой. Рев толпы, бросившейся к стеклянным дверям за моей спиной, звучит не менее оглушительно, чем драконий. Определенно, он звучит более злобно. Он не хуже меня знает, что ждет нас обоих, если толпа опомнится и настигнет нас.

Мы бежим.

@темы: сны

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Сегодняшняя мантра: отдаляй и обобщай. Повторять до просветления.
А еще я адепт культа "спроси совета, чтобы потом пере

иначить

херачить все по-своему". -_-

@темы: рисовательное

---

Товарищи, необходима экспертная оценка. И зрительские мнения тоже необходимы.

Вопрос: Первый или второй?

1. 1		17	(58.62%)
2. 2		12	(41.38%)
3. Никакой, сейчас я сделаю тебе овер и расскажу, как надо.		0	(0%)
Всего:		29

@темы: рисунки, рисовательное

---

И еще тестик.

не могла не

Узнать, что обещает вам Третья Дорога?

@темы: тест, ссылки, @дневники

---

Хорошее, кстати, мнемоническое правило, никогда не слышала такой формулировки. "Чем ближе светлый предмет, тем он светлее, чем дальше, тем темнее. С темным наоборот."

@темы: рисовательное

---

Диктаторами и тиранами не рождаются, уж точно не в семьях деревенских кузнецов.
«Политические деятели Артейи: биографические очерки»
Дж. Стюарт

История Ларты.

Деревню, где я родился, сожгли, когда мне было четыре.

В тот день в кузнице отца кроме нас двоих была Ланти, дочка травницы, которую та, уходя в лес собирать целебные растения, всегда оставляла у нас. Одни Четверо знают, почему женщине казалось, что так надежнее, чем оставить девочку у одной из своих подруг, но именно это спасло Ланти жизнь.

еще 1200 слов и 1 картинка

Набегавшись во дворе, мы с Ланти играли на полу кузницы. Внутри бегать было строго-настрого запрещено, поэтому здесь я обычно смотрел за работой отца, а Ланти плела мне косы, или, скорее, сооружала на моей голове птичье гнездо. Я отмахивался от её телячьих нежностей и усаживал её на лавку, но она с неотвратимостью восхода солнца возвращалась к своему занятию.

Должно быть, теларцы напали после полудня, потому что я помню, как отец, подхватив клещами последнюю выкованную подкову и отправив её в ведро с водой, положил молот на наковальню, подхватил нас обоих подмышки и понес обедать в дом. Тогда мы и услышали крики с восточной стороны деревни. Отец оставил нас, вышел из кузницы, почти сразу вернулся, и, схватив нас с Ланти в охапку, подтащил к двери погреба и рывком распахнул её. Он что-то сказал напоследок, перед тем, как затолкнуть нас обоих внутрь. Я так и не вспомнил, что. Наверное, «сидите тихо». Отец взял молот, не один из рабочих молотков, а огромный железный молот, висевший на стене кузницы, и вышел наружу. Стоя на лестнице и приподняв крышку погреба, я смотрел на него в последний раз — темный силуэт в широком дверном проеме. Потом крышка стала слишком тяжелой, и я опустил её.

Крики были слышны уже и в закрытом погребе, крики и топот копыт — тогда мне показалось, что лошадей было не меньше сотни. В деревне никогда не было столько лошадей. В темноте мне захотелось расплакаться от страха, но за моей спиной уже заревела Ланти. Сев рядом с ней, я уговаривал её замолчать. Уговоры не помогали, тогда одной рукой я обнял её за плечи, а другой зажал ей рот и принялся нашептывать девчонке на ухо, что приедут люди лорда и спасут деревню, перебьют всех бандитов и прогонят их прочь. Ланти уже устала от слез и уснула, а я все говорил, пока голос у меня не осип и сам я не провалился в сон.

Теларские бандиты прокатились по селению сокрушительной, испепеляющей волной. Я не видел, но слышал, как эта волна бушевала над нами. Прямо над головами у нас топали и перелаивались на своем языке теларские бандиты — работа моего отца понравилась им, и они выгребли кузницу подчистую, срывая со стен готовые мечи, подковы, бороны и плуги вместе с верстаками, на которых они лежали или висели. Бандиты убрались, но напоследок, видимо, подожгли крышу. Если бы стены были деревянными, мы так и остались бы в том погребе, или испеклись, или задохнулись бы от дыма. Но крыша была единственным, что могло сгореть, и какое-то время мы чувствовали запах горящей соломы и дерева. Потом с ужасным треском и грохотом на пол кузницы обвалились балки. Помню, что мы забились в самый дальний и темный угол и сидели так очень долго. Давно стихли крики умирающих, потом голоса мародеров, потом топот лошадиных копыт, когда банда уезжала, а мы все сидели, не двигаясь с места, то засыпая, то просыпаясь снова, обессилевшие от слез и голода, но больше всего — от страха.
Однажды, проснувшись, я увидел свет через щель в крышке погреба. Поднявшись по лестнице, я приник к этой щели одним глазом и пытался что-нибудь рассмотреть. Ничего не было видно, кроме неба вверху. Слышно тоже ничего не было, стояла глухая тишина, какую я слышал раньше только раз, в чаще леса, куда меня однажды взял с собою отец. Такой тишины не бывает, если вокруг есть живые люди. Хотелось есть, и чтобы найти еду, надо было выбраться наружу — однако крышку приподнять я так и не смог, как ни пытался. Я сполз по лестнице вниз и сел, привалившись к ней спиной. На этот раз слезы все-таки полились у меня из глаз — от обиды, усталости или голода, а может, от всего вместе. Ланти подошла ко мне так тихо, что я заметил её, только когда она села напротив и протянула руку, чтобы погладить меня по волосам — прямой ладошкой со сжатыми вместе пальцами, как маленькая. Ну, она и была маленькая.
— Не бойся, — сказала эта малявка, хлопая ресницами. — Люди ловда пвидут и нас спасут. Подтверждая необходимость спасения, наши животы заурчали в унисон.

Люди лорда Марива действительно спасли нас, хотя и не спасли деревню. Они и не могли бы: поселение было слишком крошечным, чтобы держать в нем гарнизон, и располагалось слишком далеко, чтобы, даже завидев издалека дым, кто-то успел добраться сюда вовремя. Они приехали только на другое утро после резни. А может, через день, ведь я не помню, сколько мы просидели в том погребе. Если бы не они, мы бы так и не выбрались: крышку погреба придавило обломком балки, так что мы с Ланти не подняли бы её и вдвоем.

Проснувшись в очередной раз, я услышал наверху голоса. Решив, что это вернулись теларцы, я перепугался так, что у меня застучали зубы и затряслись руки. Потом я расслышал артейскую речь. Это были свои, и это был шанс выбраться наружу. Я подскочил, и заколотил в крышку погреба. Хотел закричать, чтобы нас вытащили оттуда, но получался не крик, а детский рев, хриплый и бессловесный.

Нас вытащили из погреба, как двух вонючих, грязных и скулящих щенят. Солдаты смотрели на нас, не зная, что с нами делать, а мы смотрели на деревню, от которой осталось черное, ощетинившееся горелыми обломками бревен пепелище. Целыми остались стены кузницы да колодец посередине деревни. Командир отряда велел двум солдатам посадить нас с собой в седла и те, морща носы, повиновались. Нас отвезли в Тиент, городишко за два дня пути верхом от деревни, откуда и прибыл отряд. На привале я впервые набрался смелости, чтобы спросить, что стало с жителями деревни. Оторвавшись от миски с похлебкой, командир посмотрел на меня и покачал головой: «Никого не осталось, ты что, малец. Ты и сам видел, что там. Проклятый Телар.» Проклятый Телар. Вряд ли вояка, чье лицо уже стерлось из моей памяти, произнес эти слова с той ненавистью, с какой они всегда с тех пор звучали в моей памяти.

В Тиенте нас отдали в приют при храме Четверых. На следующий год из приютских детей стали набирать учеников в монастырскую школу в столице провинции, Мариве. Взяли нас с Ланти и еще одного мальчишку. Следующие восемнадцать лет мы провели в Мариве, вернее, в расположенном бок о бок с городом монастыре Четверых. Территория монастыря была огромной и очень красивой. Декоративные парки, фруктовые сады, пшеничные поля за стенами — люди Четверых не зависели от труда крестьян и милости лорда земель, обеспечивая себя самостоятельно. Это было своего рода государство в государстве.

Несмотря на то, что и наукам, и магии, и обращению с оружием обучали нас только монахи, сами мы не были послушниками. Не сразу, только на второй или третий год нам объяснили, что нас набрали, как подходящих кандидатов на смену нынешним Немертвым Хранителям Артейи. Обучение должно было продлиться еще двадцать один год. Двадцать один год давался нам на размышления и выбор — хотим ли мы принять на себя такую ответственность и принести такую жертву. Мне не требовалось столько времени, свой выбор я сделал в тот же день, и никогда ему не изменял: проклятый Телар никогда не придет в Артейю с огнем, железом и своей низведенной до роли оружия магией, если это будет зависеть от меня.

В монастыре я узнал, что границы Артейи до нападения на нашу деревню охранялись постольку поскольку. Много лет до этого отношения с соседним Теларом считались нейтральными и страны жили в мире — за все время правления их нового короля не было нападений на приграничные поселения, сошли на нет распри и припоминание старых долгов. Позже оказалось, что все это было затишьем перед бурей, в которой крошечная деревенька на границе стала только первой потерей.

___________
Примечание: Конечно, следует помнить, что Ларта рассказывает свою историю, еще будучи живым.

@темы: рисунки, Larta the Undead, Lanti, Twain World

---

Oh damn. Makani put aaaaaallllll of her HP stuff in storage.
Me is SO heartbroken.

Yup, google will help me, but... how. Why. Who'd ever. Agh.

AND the Discworld stuff went with it. And acciobrain is down.
*single tear of bitter loss is rolling down my cheek*

---

У меня по-прежнему скучные силуэтные наброски, но я по-прежнему страх как люблю этот вид деятельности. )
Я ж забыла сказать, что это наброски к конкурсу (я еще не знаю, соберусь ли участвовать): vk.com/wall-53141502_3789 Хороший конкурс, до 26 сентября, тема — образ ассасина в новом сеттинге.

@темы: рисунки

---

На фейсбуке встретилось.

@темы: фотографии, ссылки, (с)тащено

---

Второй сезон моего любимого сериала вышел. )





Ну и еще о сериалах. У меня есть для вас одно слово, товарищи. Endeavour.

@темы: ссылки, рисовательное

---

www.artoflevi.com/
leventep.deviantart.com/gallery/

Another re-discovered awesomeness. Hold your breath & remember that he is largely a matte-painter.
So if you're thinking "I will never be able to do this level of detail" — right, you probably won't. Not by hand.

@темы: ссылки, рисовательное, художники

---

v 1.0

Сижу, никого не трогаю, ваяю портретик Ларты. Ну, для души и проработки образа — c лицом разобраться. И тут я понимаю, что он же металлюга. Натуральный металлюга, как есть. Поэтому портретик быстро превратился в вот такое шкодство:

Апдейтд вершн.

Я поняла, что здесь должна быть эта песня:

И эта:

Мм. И еще целый список из Iron Maiden, вообще-то.

запись создана: 11.09.2014 в 23:46

@темы: OC, рисунки, музыка, Larta the Undead, Twain World

---

livlily.blogspot.ru/2011/11/tangled-2010-charac...
Похоже, что концепты к Рапунцель стали одними из моих любимых. Они не надоедают.

@темы: ссылки, рисовательное

---

there are second chances, in metal and in men

«There are no mistakes. Unlike wood, where you can cut it three times and it’s still too short, metal is recyclable. If a piece is botched, wait and give it another chance.

I once made a drive hook, a combination nail and hook that log cabin dwellers used to hang up their stuff. I realized when I had finished it that the nail was facing the hook. Worthless, I threw it on the ground and walked out into the cool night air. I was beating myself up for a lack of mindfulness. My wise and loving mentor, Larry, walked outside and stood with me for a moment. “There are no mistakes,” he said in his lovely Alabama drawl. We went inside, he heated the hook with a torch and gave it a few twists, ending with the nail pointing in the proper direction. It was actually more beautiful than the original.

There are no mistakes. And there are second chances, in metal and in men.»

Вообще по ссылке — просто рассказ об основах кузнечного дела и инструментах. Но эта фраза просто лишила меня дара речи. Поэма в девяти словах.

@темы: ссылки

---

Нашла очередной блог фотографа. Предаюсь.
el-magico.livejournal.com

@темы: фотографии, ссылки, wide wild world